понедельник, 13 августа 2007
Сегодня. Я. Здесь.
Я шел сегодня по мокрой улице. Я был просто в улете! Атлично! Атлично! то что надо... да... я. здесь.
Позвонил одному - душа переливалась через губы и плескалась о трубку. Залипая в пластиковых дырочках. Позвонил, значит, одному. И понял. Он не всикает! Он просто послал меня на хуй. Или что-то вроде:"Я бы послал тебя на хуй, если бы ты не был моим другом"... или он сказал:"...Моим товарищем..."... или он скакал что-то... вообщем, что-то явно негативное на "ХУ".
Позвонил второму - и услышал в ответ только да-канье, ну-конечно-же и какое-то сквозящее ха-ха-ха, и выпирающий воткнутым в пластиковые дырочки носом -му-дак-. Я. еще. здесь.
Кароче. Оба. Я. Понял. Не всикают... вот не всикают они... вот не они всикают... не вот они всекают... не всекают они вот... кароче. я. понял. я.
И я понял. что только один человек (у меня была тускнеющая надежда) ВСЕЧЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁТ!!!!!
Я звоню ей. и она смеется и радуется мне. (МНЕ РАДУЮТСЯ!!! МНЕ ЕЩЕ РАДУЮТСЯ!!!) она говорит ты че под:"ГАААКИ???" или она сказала "Грачи улетели?"...
Я сказал:"Всикаешь"... нет я это промямлил тоном Лифшица... то есть... шуфутинского... бля... КТО ТАМ ПЕРЕДАЧУ "СЕРЕБРЯНЫЙ ШАР" ВЕДЕТ???
Она сказала:"Продолжай. Мне правда интересно..."
Я изумлился:"Что? Тебе правда интересно???"
Она сказала:"Заткнись. И продолжай"
И я рассказал ей про то, как сегодня увидел Тройку...
читать дальшеТРОЙКА
Трое коней пролетели в этот день мимо меня. Тройка ярых древних коней. Один конь смотрел на меня и улыбался, и, казалось, слезы текли по его щекам. Второй смотрел на меня с отвращением, которое можно сравнить с отвращением к полнейшему уродству. Третий смотрел на меня... старостью. Они пронеслись мимо, и сейчааас я рассскажжжу вам...
ПЕРВЫЙ КОНЬ.
Он мчался мимо меня, развеивая своей шелковистой гривой. Он улыбался мне какой-то милой улыбкой. И казалось слезы текли по его щекам.
Я увидел эту девушку напротив. Она села напротив меня в метро. Две блондинки. Одна солидная и самодовольная. В классическом платье. А вторая - та самая - грустит. Но излучает другую красоту.
Я сидел напротив нее и пялился ей в глаза. И она смотрела на меня. Я не решался подойти к ней, а потом села эта старушка и я потерял возможность подсесть к ней. Я не знал, что делать. И тут в мою голову пришло. Как-то ворвалось. Изменило что-то вокруг. Я достал тетрадку и ручку и написал:
"Ты такая красивая, а я не могу даже тебе об этом сказать. Извини, что так бесстыдно пялился на тебя. Я просто любовался. Ты так грустна, и я не знаю чем тебе помочь. Я так хочу, чтобы ты улыбнулась. У меня дурацкий почерк. Не обращай на него внимания))"
Уже Курская. Нужно делать переход на кольцевую. Все встают и выходят из вагона.
Я спешно вырываю этот листочек. Складываю. Подбегаю к ней. Окликаю ее за плечо. Она поворачивается. Я сую ей этот листочек.
- Что? Что такое???
- Н... нью... тью... - еле выговариваю я.
- Что? Что это? - недоуменно берет листочек девушка.
Я разворачиваюсь и иду дальше. Кажется, заметно, как мои пальцы болезненно проходят по шее. Я иду чуть быстрее чем нужно. Я выдаю свою... НЕНОРМАЛЬНОСТЬ.
Я оборачиваюсь. И она улыбается мне.
Я улыбаюсь... потом... оборачиваюсь еще раз и показываю руками, что у меня шея, закрываю рот... понимаете же, я не могу говорить! Я не могу никак вам сказать!
А она кивает в ответ головой. Улыбается мне, впервые за всю эту грустную поездку. И кажется слезы текли по ее щеке...
Так я и ушел творцом ее фантазий. так просто подарить человеку веру во что-то... во что-то святое. чистое. подарить человеку счастье.
- Ты еще слушаешь?
- Да! Да! Продолжай!
- Ты веришь мне? Это все правда!
- Я же сказала, продолжай!
- Хорошо... дальше был другой конь...
ВТОРОЙ КОНЬ.
Он смотрел на меня с омерзением, каким можно смотреть на крошечную какашечку, которую вогнали ниже культурного слоя. Он морщил свой вытянутый нос. И смотрел на меня со своим отвращением.
Они все смотрели с отвращением. Сегодня мне по работе достался полиэтиленовый мешок с кучей заплесневелых вусмерть багетов французского хот-дога, которые поставляет компания Сереалия Юнибэйк, прямо из Швеции через границу в сердце Москвы.
Они сказали:"Избавься от этого мешка. выбрось его. Он слишком плесневелый". Они говорили это об обрзцах, присылаемых на лабораторные исследования качества хлеба.
Они дали мне в руки этот кусок дерьма. Дерьма, которое я употреблял каждый обеденный перерыв рядом с бесконечными лабораториями.
Я долго искал мусорку. Я стоял около нее. Но мне не хотелось выбрасывать. Я видел людей, которые проходят мимо меня. Я чувствовал на коже их омерзение. И меня окатывало каким-то блаженным чувством превосходства. Я наслаждался их отвращением.
И я не выбросил этот гребанный пакет с дерьмом. Нет. Я пошел в метро, сел в переполненном вагоне в середину сидений. Они все смотрели на это дерьмо. Какая-то женщина нервничает, пялеться на меня, что-то ей не нравится. Другой мужик, готов меня убить. Мой пакет прямо у него под носом.
И тут я достаю книгу. Ставлю ее вертикально так, чтобы они все видели. Я достаю книжку. И на ней написано:"ПРОШУ! УБЕЙ МЕНЯ!"
Они готовы меня растерзать. По проходам я иду против движения. Моя куча разлагающей органики, напоминающей всем им о смерти. Они ВСЕ смотрят. Они ПЯЛЯТСЯ на меня. О да... это было улетно! Как будто ты стал ходячей секс-бомбой с 100-ым размером груди! Они все пялятся на эту маленькую какашку, опущенную ниже культурного слоя.
А потом я вышел на улицу. Я прошел до ближайшей помойки. И понял. Что хочу выкинуть на хуй это дерьмо. И я выкинул уже ставшие ненужными разлагающиеся бутербродные ляжки.
- Ты еще здесь?
- да.
ТРЕТИЙ КОНЬ.
Он смотрел на меня всей своей конвульсирующей старостью. Морщины прорастали в губы. Изза губ все время вываливался язык. Ее тело трясло. Ноги вставали на цемент толстыми тяжелыми пятками. Она стояла возле ларька с алкогольными продуктами. У кого падали деньги. Тот говорил:"Упало - ваше стало" и клал немножко монет в ее дрожащую, промокшую от слизи руку.
Зачем ей деньги? Если она уже не может есть. Ее собственный язык, готов вывалиться в любую минуту. И тут я понял. Меня пронзило.
Старость - это болезнь. Проникшая в генетические клетки. Очень древняя. Какое-то насекомое занесшее этот вирус смерти, медленноубивающий вирус под кожу древнему человеку. Сделав человека СМЕРТНЫМ. Смертельно больным. Смертником.
Я увидел девушку. Такую веселую. Молодоую. Подростка. Я увидел ее старую. Я увидел как она изменилась. Я вспомнил старуху.
Я увидел парня. Идущего во всю спину. Выпячивающего грудь дальше подбородка. Показывающего всем:"Я - МУЖЧИНА!". Я увидел его старым. Я увидел их всех старыми. А старых - молодыми.
Они знали. Они заслали меня и еще кого-то раздобыть вакцины.
Они держали этих стариков в деддомах. Потом эти дома для престарелых странным образом сгорали. Они сгорали вместе со всеми больными и чудом выжившим персоналом. Их вывозили ночью. За минуту до пожара. Вывозили и везли в какие-то подземные боксы. Там заставляли их болезнь прогрессировать. Они научились стимулировать старость. Их них начинался лится сок. Весь перегнивший СТАРОСТЬЮ. Сок жизни, называли его они. Они набрали большую дозу Сока жизни. Они нашли ребенка. Вкололи в его семяные железы как можно больше сока... чтобы он нес в себе вакцину. Чтобы он смог зачать род... Бессмертных людей.
- Ты еще здесь?... Это все правда!.. ты здесь???
- Спасибо тебе...
-
-
14.08.2007 в 03:46-
-
14.08.2007 в 08:48-
-
14.08.2007 в 20:21-
-
14.08.2007 в 23:19-
-
15.08.2007 в 00:44-
-
29.08.2007 в 13:20